— Что такое квартирник для тебя?
— Квартирник... он как сырник! Только в квартире. А, может, и не только.
(тишина)
— Что-то еще?
— Нет. Так и запиши. Это очень оригинально, я считаю (абсолютно серьезен).
— Зачем все это? Не думаешь, что кватирники — пережиток прошлого?
— Совсем нет. Они воплощают связь Поэта и слушателя, их общение. Мы же, артисты, — посредники, проводники. Великие авторы живы благодаря своему творчеству. И кроме того, вспоминая их стихи, мы сами соединяемся с духом времени, с вечностью. У нас такая же цель — оставить после себя что-то значимое, то, что будет отзываться в сердцах людей через годы. Бессмертие — следствие диалога между прошлым, настоящим и будущим.
— Как тебе вообще такой жанр близкого общения со зрителем?
— Это, конечно, серьезный выход из зоны комфорта. Мне легче работать от персонажа. Если я что-то обнажаю на сцене, то я могу сказать: «Это персонаж, а не я. Вы меня не знаете!» (смеется).
А формат квартирника — это откровение, прямое общение со зрителем. Нужно открыться. Не так просто. Но для меня это отличная возможность вынырнуть, выбраться из своей скорлупы. Хочу выйти к зрителю, и чтобы душа нараспашку.
— Что ты чувствуешь? Чем формат поэтического вечера отличается от спектакля?
— Я, в связи с этим, сразу вспоминаю себя в институте. Когда, кроме поиска правды, творчества и сердечности, меня больше ничего не интересовало. Мы открывали свои грудные клетки, и это было прекрасно. Я не знаю, что еще сказать (молчит). Будем снова открываться друг другу.